18 апреля 2007

"Фобии, страхи, неврозы" в программе "Посоветуйте, доктор!"

"Посоветуйте, доктор!" - азбука здоровья и долголетия в программе Ольги Копыловой. В прямом эфире радиослушатели смогут получить бесплатную консультацию у светил отечественной медицины, пройти диагностическое тестирование, узнать о проблемах и достижениях мировой медицинской науки, о правах пациента.

Копылова: Император Наполеон Бонапарт всю жизнь ненавидел и боялся белых лошадей. Их никогда не было в его конюшнях. Петр I избегал находиться в больших помещениях с высокими потолками.

В сохранившемся до сих пор домике Петра в Петербурге можно увидеть низкий фальшь-потолок, который по требованию царя был подвешен к высокому и создавал эффект уютной шкатулки.

А миллионер Говард Хьюз панически боялся разных болезней и жил, наглухо отгородившись от остального мира. Каждый час ему мерили температуру и давление. В его огромном особняке не было ни одной книги, ничего, что могло накапливать пыль. Хьюз не касался голыми руками документов, дверных ручек и даже вилки с ножом, и поминутно протирал лицо и руки салфетками, опасаясь бактерий и микробов. В старости он дошел до того, что почти ничего уже не ел и не пил, так как даже дистиллированная вода казалась ему грязной.

Все эти известные люди страдали различными фобиями. Безотчетные страхи не связаны с реальной угрозой для жизни, и чаще всего они возникают у людей эмоциональных с высоким уровнем интеллекта. В это трудно поверить, но почти десять процентов москвичей безо всяких на то оснований боятся ездить в метро и предпочитают наземный транспорт.

Почему возникают страхи и фобии, что такое невротическое состояние, невроз, и как уговорить себя не бояться. Сегодня мы будем обсуждать эти вопросы в прямом эфире.

Со мной в студии доктор, побивший все рекорды по числу пришедших в его адрес писем после передачи о снах и сновидениях. Я надеюсь, Вы помните этот замечательный и интереснейший эфир. Со мной в студии доктор медицинских наук, профессор психиатрии Михаил Викторович Виноградов.

Михаил Викторович, давайте для начала разберемся со страхом метро. Как я уже сказала, по статистике более десяти процентов москвичей и жителей других крупных городов, где есть метро, – боятся или опасаются спускаться в метро. Некоторые себя каждый день пересиливают, совершая подвиг. При этом в метро они испытывают массу неприятных ощущений. Это не просто страх, у некоторых начинается сердцебиение, им может не хватать воздуха. Некоторым кажется, что они вот-вот упадут в обморок. Я знаю людей, которые панически боятся метро, потому что там нет туалетов, и у них тут же начинает болеть живот. Интересный факт: обычно этот страх присущ коренным горожанам, а приезжие никак не реагируют. Как бы Вы объяснили этот парадокс?

Виноградов: Во-первых, мы боимся не только метро, мы боимся очень многих вещей, потому что человек вообще склонен бояться всего, чего он не знает и не понимает. Есть такой страх – защитно-оборонительная реакция, позволяющая сохранить жизнь. Когда мы говорим о страхе метро – это разновидность того, что нанизывается на стержень страха. Метро имеет массу психологических и массу технических компонентов, провоцирующих страх. Во-первых, метро – это подземелье, это нечто близкое к Люциферу. Многие люди вообще боятся спускаться в подземелья. Второе – это микроклимат метро. Там особый воздух, особая скученность людей, ощущение толпы, своей беззащитности и боязнь попасть под поезд. И, конечно, электро-магнитные колебания, которые возникают при каждом движении поезда, магнитные завихрения… Все это вызывает у человека еще и дискомфорт психо-физический.

Копылова: То есть это на мозг влияет. Правильно я понимаю?

Виноградов: Конечно. Это влияет на мозг, на сердечно-сосудистую, дыхательную системы. И вот те неприятные ощущения, которые человек испытывает в метро, они имеют двоякую причину, двоякий характер. С одной стороны, страх вызывает вегетативный дискомфорт и вегетативные нарушения, с другой стороны, - реальные вегетативные нарушения, спровоцированные микроклиматом метро, усиливают страх.

Копылова: Замкнутый круг?

Виноградов:- Совершенно верно. Мы так и говорим – замкнутый порочный круг. Разорвать его можно двумя способами. Первый способ – это научиться управлять собой, преодолевать страх. Научиться управлять своим телом и вегетативными реакциями – скажем, йогам это удается, они в этом воспитаны. Многим нашим европеизированным людям это тоже удается. А второй способ – это разнообразная медикаментозная помощь. Если у человека слабая сердечно-сосудистая система, то это препараты, нормализующие деятельность сердца. Если астмоидные состояния, то это всякие ингаляторы. И, наконец, есть просто противотревожные препараты, от самых простых – валерианки и пустырника, до таблетированных транквелизаторов.

Копылова: Чуть позже мы поговорим об этом подробнее, а сейчас у нас есть телефонный звонок, давайте на него ответим. Алло, здравствуйте, мы вас слушаем. Говорите, пожалуйста!

Радиослушательница: Меня зовут Лена, я из Москвы. Я очень боюсь находиться одна в квартире, особенно под вечер. То есть мне нужно общение, мне нужны люди. Получилось так, что мы с мужем живем вдвоем – дети разъехались. Муж практически все время работает, а я сижу дома. Мне страшно находиться одной в квартире.

Виноградов: Этот страх спровоцирован социальными факторами и вашей тревожной личностью, скорее всего. Вы по психотипу относитесь, скорее всего, к тревожным людям. А остаться одной в квартире… Телевидение, газеты, радио без конца говорят нам о грабителях, которые врываются в дома мирных граждан. Кстати, ваш страх может относиться и к глубокому детству, если вас когда-то пугали всякими сказками о том, что водяной, леший или домовой придет… Преодолеть этот страх, кстати, не очень сложно с помощью психологических приемов. Но нужно лично подойти к психологу и получить совет с учетом особенностей вашей личности. И ничего больше – вы поправитесь.

Копылова: А я хочу посоветовать (и пусть это будет очень простой совет) – заведите кошку или собаку. Это снимет проблему – с вами все время будет рядом живое существо. Кстати, многие так и поступают.

Виноградов: Не могу не согласиться с этим.

Копылова: А мы продолжаем наш разговор. Михаил Викторович, список страхов и фобий огромен – я посмотрела в медицинских пособиях и ужаснулась. Вообще люди всего боятся… Цвета стен, яркого света, громких звуков… Существует масса экзотических фобий – например, перьев птиц. Фобии можно перечислять до бесконечности. У меня вопрос; какие страхи все-таки основополагающие? И с какими страхами вам, как специалисту, приходится иметь дело наиболее часто?

Виноградов: Основополагающих страхов, как таковых, нет. Есть тревожно-мнительные личности. И есть люди, которые вообще не испытывают страха. А в целом, конечно, основополагающим является страх смерти, страх тяжелой болезни, которая вызовет какие-либо ограничения – паралич или что-то еще, что сделает человека беспомощным. Это – два основных страха. Все остальные – а их свыше 300 (они подробно перечисляются во всевозможных руководствах) - нанизываются на стержень тревожно-мнительной личности.

Есть люди бесстрашные, есть люди, которые вытесняют страх, но самые боязливые люди – это так называемые "экстремалы". Они любой ценой хотят преодолеть страх. Мне приходилось работать на массовых катастрофах, в моем подчинении были люди, занимающиеся экстремальными видами спорта, но когда потребовалось срочно лететь на землетрясение, эти экстремалы исчезли из поля зрения руководства. Когда мы вернулись с этой катастрофы – все экстремалы чудесным образом снова появились. Да, они экстремалы – они крутые, но реальная опасность их испугала.

Страхи, которые нанизываются на стержень тревожно-мнительной личности, возникают по самым непонятным для человека, но понятным для специалиста причинам. В основе, конечно, лежат детские страхи. Они провоцируют возникновение взрослых страхов – по принципу ассоциаций. Ну вот, например, условно – засыпал, например, ребенок в какой-то голубой комнате, в голубой далекой спаленке, и ему там рассказывали про Бабу-Ягу, "придет серенький волчок и укусит за бочок". И спустя какое-то время, его детские страхи начинают ассоциироваться с каким-то конкретным цветом.

Копылова: Кстати говоря, в детстве эти страхи воспринимаются вполне реально. Если взрослый человек, рассказывая сказку, понимает, что все это – выдумка, то ребенок этого не понимает, он вполне реально ожидает прихода этого серого волчка, как реальную угрозу. Вот отсюда и идет зацикленность.

Виноградов: Родители совершают глубочайшую ошибку, пугая детей вообще. И вот взрослый человек, натерпевшийся в детской голубой спаленке страхов, приходит куда-то в кабинет, в голубой зал, на него начальник повышает голос… Все! У него формируется страх перед начальником, перед повышением голоса.

Копылова: Спасибо, Михаил Викторович! Нам сигналят – у нас есть междугородний звонок, давайте на него ответим. Алло, здравствуйте, мы вас слушаем. Говорите, пожалуйста!

Радиослушатель:Я бы хотел с вами посоветоваться. Когда я вхожу в какую-нибудь больницу, чувствую эти больничные запахи, у меня мгновенно появляется страх смерти. Кажется, что сейчас подскочит давление, мне станет плохо… Обычно я не испытываю страхов, но в этих ситуациях просто теряюсь.

Виноградов: В таких случаях надо понять природу, причину страха. Дело в том, что, скорее всего, вам когда-то было плохо в больнице. Вам оказали помощь, а дальше в памяти, в подсознании осталось, что медицинское учреждение, врач, больница, поликлиника, белый халат – это все связано с тем временем, с тем состоянием, которое вы пережили и когда вам было очень плохо. Может быть, плохо было не с вами, а с вашими родителями, например. С детьми, с кем-то из близких… Но память преподносит вам в такой своеобразной изощренной форме, что больница – это место ужаса, место смерти, место тяжелых страданий. И вы боитесь.Если с вами психолог два-три раза войдет в больницу, уловит суть вашего страха и объяснит это вам, страх снимется навсегда.

Копылова: Михаил Викторович, есть даже такое понятие – патофобия, это боязнь болезни, самые разнообразные варианты. А есть конкретные фобии, когда человек боится СПИДа или канцерофробия – когда человек боится раком заболеть, кардиофобия – когда люди боятся инфаркта или других проблем с сердцем, и так далее. Не секрет (и это многие знают – и многие радиослушатели со мной согласятся), что многие ходят к врачу только для того, чтобы убедиться, что они здоровы, успокоиться и услышать заветное: "У Вас, батенька, все нормально…" Вы знаете, сама грешна – порой хочется это услышать от доктора. А после этого как-то и настроение поднимается, и ощущаешь радость жизни, которую, возможно, не ощущал до того… Что это такое? Это состояние очень напоминает какую-то форму зависимости от врача.

Виноградов: Панические состояния, которые адресуются к собственному здоровью, это, конечно, самый распространенный вид страхов. Человеку просто надо успокоиться. Поэтому, когда мы говорим о психологической помощи, она направлена не только на разъяснение каких-то причин страха, но и на снятие тревожности. Благодаря энергетике врача, психолога, тревожность гасится. Причина: собственное здоровье всегда беспокоит всех, за редким исключением. Люди, которые философски принимают смерть, чаще всего – это глубоко верующие представители разных религиозных конфессий, которые знают, что человек приходит жить и, в конечном итоге, умереть. В нашем сознании прошлого времени мы стали материалистами, мы убрали духовность куда-то, и мы развили невероятный страх смерти. В конечном итоге услышать "батенька или матушка, вы здоровы", означает погашение на какое-то время страха смерти.

Копылова: Вы знаете, здесь еще один интересный вопрос есть – многие легко себе внушают определенные неприятные состояния и неприятные ощущения. Например, "ком в горле" - врачи считают это уже своеобразным врачебным тестом. Кома в горле чаще всего никакого нет. Ком – это ощущение, и его легко вызвать. Человек перед публичным выступлением, например, когда волнуется, может ощущать "ком в горле". Тяжесть в груди, онемение и покалывание рук и ног… В такое состояние легко себя вогнать. Почему бы его из себя и не выгнать? Гасить в себе неприятные состояния, когда человек действительно болен? Повышать себе настроение… Как человеку научиться использовать свои способности?

Виноградов: Как помочь человеку – мы знаем. И если люди к нам придут – они получат помощь. Вопрос в том, что к нам не все идут, и нас боятся, к сожалению. И психологов, и психиатров. Такое бытовое мнение: печень болит – идем к терапевту, сердце болит – идем к кардиологу, а когда возникают психологические или психические проблемы – человек ничего не предпринимает. Дело в том, что люди вообще совершенно не ориентированы в своих психологических проблемах. А человеку очень многое дано. И человек может сформировать себя так, что он не будет мерзнуть в лютый мороз, к примеру. Ну, вот моржи купаются же в проруби… Попробуйте загнать в прорубь все население. Они ведь, извините, помрут. От простуды и от страха. А люди, которые умеют тренировать себя, умеют заниматься собой, хотят работать над собой, они могут удерживать себя в рамках абсолютного психического и физического здоровья.

Копылова: Михаил Викторович, давайте предложим нашим радиослушателям традиционный для нашей передачи диагностический тест – на уровень тревожности, на возможное невротическое состояние. Я напоминаю – вы ставите номер вопроса, а рядом с номером плюс или минус, в зависимости от ответа. Да – это плюс, нет – минус.

1.Итак, первое утверждение:
Практически все время я испытываю тревогу из-за кого-либо или из-за чего-либо.

2.Второй вопрос:
Мне очень трудно сосредоточиться на чем-то.

3.Третий вопрос: Мне нередко снятся кошмарные сны.

4.Четвертый вопрос: Временами я испытываю такое волнение, что мне трудно заснуть.

5.Пятый вопрос: Я легко краснею.

6.Шестой вопрос: Меня раздражают громкие звуки.

7.Седьмой вопрос: Я сильно нервничаю и плохо себя чувствую при длительном ожидании, например, в очереди в магазине.

8.Восьмой вопрос: У меня часто бывает сердцебиение.

9.Девятый вопрос: Я практически всегда чувствую свое сердце - чувствую, как оно бьется, чувствую даже незначительные боли и другие неприятные ощущения в области сердца.

10.Десятый вопрос: У меня бывает ощущение нехватки воздуха.

11.Одиннадцатый вопрос: Я не могу находиться в душном помещении.

12.Двенадцатый вопрос: Я часто зеваю и глубоко вздыхаю.

13.И последний вопрос: У меня бывают приступы безотчетного страха?

Михаил Викторович, у нас сегодня телефон разрывается. Давайте ответим на вопрос нашего радиослушателя…

Радиослушатель: Добрый день! У меня вопрос к доктору – есть ли основание для суеверного страха перед цыганами. Существует народное поверье: цыганка в доме - плохая примета. И я с этим столкнулась. И когда я имею дело с цыганами, я всегда испытываю страх.

Виноградов: Если говорить о суевериях вообще, то любая религия, и православная, в том числе, все суеверия порицает. И не допускает суеверных страхов. Что касается бытового отношения к цыганам, то это не суеверия в прямом смысле слова. Всем известно, что цыгане несут за собой многовековую славу гадалок, конокрадов, мошенников. Это очень сложный, самобытный народ, во многом очень талантливый. Но, к сожалению, он двойственной, так сказать, структуры и культуры – поэтому когда мы говорим о цыганах и цыганках, страх перед ними относится не к суевериям, а сформирован бытовым сознанием и часто очень ошибочным. Посмотрите спектакли театра "Ромен" - это превосходный театр, послушайте Изабеллу Юрьеву, Николая Сличенко, и вы получите другое представление о другой стороне цыганской жизни, об их высокой культуре.

Копылова: Михаил Викторович, это получается такие психотерапевты наоборот – быстро и без проблем вгоняют нас в какие-то тяжелые состояния, вместо того, чтобы помогать. Или, может быть, они и помогают кому-то?

Виноградов: Вы понимаете, к сожалению, "психотерапевты наоборот" - зачастую более эффективно воздействуют на людей, чем нормальные врачи. Вообще, населению свойственно доверять любой глупости и не верить официальной медицине. Конечно, наша медицина, как и любая другая в мире, имеет свои недостатки, минусы. Но народ почему-то предпочитает гадалок, знахарей, народные средства и так далее. Вызвать страх, напугать человека, сбить его с толку – очень легко. Вообще, зло проникает в наше сознание проще, чем добро.

Копылова: Давайте ответим еще на один телефонный звонок, а затем прокомментируем результаты нашего теста. Алло, здравствуйте, мы вас слушаем. Говорите, пожалуйста!

Радиослушательница: У меня вопрос к доктору. Более сорока лет назад я закончила высшее учебное заведение. Когда я была помоложе – у меня не было такого, а вот сейчас, ближе к шестидесяти годам, я часто просыпаюсь по ночам от того, что мне кажется, что я должна готовиться к защите диплома, а у меня не готов материал. Я просыпаюсь в поту и сердце, кажется, вот-вот разорвется. Каждый раз снится один и тот же сон. Вы можете мне что-то посоветовать?

Виноградов: Когда-то, очевидно, глубоко в памяти осталось пережитое состояние. А по мере того, как меняется жизнь, вы вспоминаете, как был пройден самый сложный этап, самое сложное время. Вам надо поговорить с психологом и понять, что вас вообще тревожит. Может, у вас периодически случаются аритмии и боли в сердце. Может, что-то с дыханием. Нужно посмотреть ваше общее физическое состояние, потому что страхи (в том числе детские, юношеские, перенесенные в ранней молодости) сопровождают общий дискомфорт в организме. Скорее всего, ваш сон с его переживаниями связан с какими-то вегетативными дисфункциями.

Копылова: Так что ночные кошмары можно воспринимать как сигнал о возможном физическом неблагополучии.

Виноградов:Я бы советовал вам поскорее обратиться к врачу.

Копылова: Нам сигналят – у нас снова междугородний звонок. Алло, здравствуйте, мы вас слушаем!

Радиослушатель: Всегда, когда я волнуюсь, у меня дрожат колени. Бывало такое, что и подкашивались. Есть ли какое-то средство, которое мне может помочь?

Виноградов: Такое средство есть. Вообще страх имеет два выражения – симпатоадреналовое (когда организм весь мобилизуется) и парасимпатическое (когда все тело или отдельные его члены становятся ватными).

Копылова: Можно привести пример – когда мы берем в руки какого-то жучка – он буквально умирает от ужаса, переворачивается на спинку и поджимает лапки… Он не специально это делает, он просто напуган. А через какое-то время оживет. Обратный случай – агрессия. Когда, к примеру, животное, пытаясь защититься, на всех бросается.

Виноградов: Вам понадобятся стимуляторы. Тот же корень женьшеня, например. Самые простые настойки, кардиомин, - все то, что мобилизует организм. И тогда ваш страх пройдет. В вашем случае не надо пить успокоительные – они только усилят эту слабость и неприятные ощущения в коленях. Вам нужны именно стимуляторы – особенно перед походом к начальнику.

Копылова: Михаил Викторович, а сейчас давайте прокомментируем возможные варианты ответов на наш диагностический тест. Кстати, когда мы с Михаилом Викторовичем увидели, что у нас тринадцать вопросов – призадумались, а не сделать ли нам двенадцать вопросов, или четырнадцать? Из суеверных соображений. Но потом решили ничего не бояться, поскольку наша передача посвящена преодолению страхов!

Виноградов: Кстати, суеверия, касающиеся цифры "тринадцать" порицает любая религия, в том числе и православная. Поэтому я охотно прокомментирую тринадцать вопросов.
Первое – если вы ответили "да" на треть вопросов – вы находитесь в пределах здоровой тревожности. Здоровых нетревожных людей, сразу оговорюсь, не бывает.

Если вы ответили "да" на пять-шесть вопросов, вам надо задуматься о вашем здоровье и уровне тревожности.

Но если вы ответили "да" на семь вопросов и больше – вам нужно немедленно обратиться к доктору и выяснить причину невротического состояния.

И, конечно, в нашем тесте были вопросы, которые в какой-то степени затрагивают состояние сердечно-сосудистой системы.

Копылова: Это восьмой-девятый вопросы. "Я почти всегда ощущаю сердцебиение и свое сердце, как оно бьется…"

Виноградов: Я подчеркиваю – В КАКОЙ-ТО СТЕПЕНИ. Это могут быть проявления сердечной патологии, вегетососудистой дистонии и кардионевроза. Фиксация на какой-то конкретной патологии свидетельствует либо о вегетативных нарушениях на определенном уровне, либо об органической патологии в данном органе.

Копылова: Но очень часто, если постоянная фиксация, врачи находят этот компонент невротическим и корректируют его отдельно.

Виноградов: Совершенно верно. Психотерапевтическая и медикаментозная коррекция.

Копылова: То есть самое неприятное – это фиксация на какой-то отдельной области тела. На горле, на сердце, на пальце ноги… на чем угодно. Постоянная фиксация дает эти ощущения. Необходимо как-то расфокусироваться.

Виноградов: Это, опять же, порочный замкнутый круг. Тревога вызывает комок в горле, комок в горле вызывает тревогу.

Копылова: А мы продолжаем отвечать на наши телефонные звонки. Сегодня их очень много. Алло, здравствуйте, мы вас слушаем.

Радиослушательница: Меня зовут Надежда Дмитриевна, я звоню из Москвы, у меня вопрос к Михаилу Викторовичу. Я – домохозяйка, я часто и много слушаю радио. Такая пугающая реклама идет постоянно… Например, перед рекламой какого-то лекарства начитывают – "я себя чувствую плохо…" Постоянно говорят о том, что у нас маленькая продолжительность жизни. Что от сердечно-сосудистых заболеваний умирает столько-то людей… Реклама любого препарата начинается с запугивания. Влияет это на психику или нет? Мне, например, неприятно это слушать. И я выключаю радио.

Виноградов: Это, безусловно, влияет на психику. У нас есть отделы, которые контролируют рекламу и, надо сказать, что реклама вообще, а в России в том числе, носит агрессивный и неправильный характер. Не позитивный – "примите лекарство и вы будете здоровы". А сначала запугивают – это своеобразный психологический прием рекламодателей и тех людей, которые заинтересованы в сбыте лекарственной продукции. Это – определенные психотехнологии, направленные против слушателей, против населения в целом.

Копылова: Спасибо, Михаил Викторович, со страхами более или менее понятно. Есть конкретный страх и есть препятствия для его преодоления. Но мало кто задумывается над тем, что в основе большинства невротических расстройств, неврозов, странных привычек и даже депрессий, лежит все тот же страх. Только мы его не всегда осознаем. В основе каких заболеваний лежит страх и как до него докопаться?

Виноградов: Если мы будем говорить о психоневротических расстройствах, то страх лежит в основе практически всех психоневротических заболеваний – и депрессий, и фобий, и навязчивостей, чего угодно. Если мы будем говорить о телесных заболеваниях, как мы говорим – соматических, то, конечно, в первую очередь, страхи – это опасность для сердечно-сосудистой системы. Это и инсульты, и инфаркты, и апоклепсический удар, как говорят в народе. Это основа. И второе – астмоидное состояние или ощущение удушья, которое вызвано страхом.

Копылова: Но оно настоящее, это состояние, или кажущееся? Спазм-то происходит?

Виноградов: Происходит. Но этот спазм может сняться внушением, а не ингаляциями. Медвежья болезнь известна всем. В ее основе тоже лежит страх. Человека что-то пугает и у него мгновенно расстраивается желудок. То есть, в целом, мы можем сказать, что есть такое понятие – психосоматическая патология, патология на уровне функциональных нарушений, мучительных, но не опасных для жизни человека состояний. Не опасных, если это не касается проблем с сердцем. В основе психосоматической патологии всегда лежит страх.

Копылова: Михаил Викторович, а как быть с навязчивостями? Есть огромное количество людей, которые, например, перешагивают через трещинки на асфальте.

Виноградов: Не перешагивают, а обходят.

Копылова: Вы обходите?

Виноградов: Я – нет.

Копылова: Есть люди, которые дома без конца дергают ручки двери, проверяя, закрыта ли она на замок. И я даже читала очень смешную статью в "Московском комсомольце" несколько лет назад. Смешную для меня (как для читателя), но очень грустную для тех, о ком она была написана. В одной семье жил мужчина, у которого постоянно возрастало количество таких вот навязчивостей, и он каким-то образом внушил всем своим близким, что они тоже должны это делать. И вот у них был ритуал – утром, вставая с постели, они пять раз проходили вокруг обеденного стола, несколько раз включали и выключали воду, и только после этого спокойно шли на работу. В полной уверенности, что после совершения этого ритуала с ними ничего страшного не случится.

Виноградов: В описанном вами случае (и я, кстати, комментировал его в газете) мужчина был психически болен. А психически больные пациенты обладают огромной силой внушения. С одной стороны, они действительно, внушают родным страхи. С другой стороны, родные идут на уступки, чтобы их успокоить. Есть такое понятие – преодоление. Если у человека возникает любой страх – на том уровне, пока он еще относится к нему критически, страх нужно преодолеть. Самостоятельно, с помощью врача или с помощью лекарственных препаратов. Основа борьбы со страхами состоит в преодолении тревожных черт характера. Не конкретного страха – не надо гоняться за страхом метро, толпы или закрытого подъезда… Найдите стержень ваших страхов и выдерните его – стержень тревожно-мнительной личности. Если вы найдете на него управу, все остальные, частные страхи осыпятся, как опавшие листья.

Копылова: Спасибо. У нас есть междугородний звонок, давайте на него ответим.

Радиослушатель: У меня страх пауков, это давний мой страх, я всегда их боялась. Сейчас я уже достаточно взрослый человек, но этот страх в моей жизни присутствует...

Виноградов: Страх пауков, мышей, крыс соотносится с их пугающим и омерзительным видом. А в отношении различных пауков даже существуют поверья. Паук, Черная Смерть, Каракурт, например, воспет поэтом в стихах: "Я привез из Каракумов очень злого паучка – он зовется Черной Смертью…" Мы боимся не пауков как таковых, мы боимся, что паук-тарантул, к примеру, укусит нас, и мы погибнем, мы не знаем, как с ними бороться и что это такое. Этот страх основан на неприемлемом для человека виде этих животных, или насекомых и связанной с ним опасности.

Копылова: Мне рассказывал один доктор о своем пациенте – обрусевшем афроамериканце, который панически боялся снега. Когда выпадал снег, он практически не выходил из дома, хотя он жил в России уже достаточно долго.

Виноградов: Это защитно- оборонительная, ориентировочная реакция. Все новое вызывает страх. Для африканца, который никогда не видел снега, это новое, чуждое, опасное явление. Он читал, что в снегах люди замерзают и умирают, и поэтому не выходил на улицу.

Копылова: Что самое интересное, что вряд ли он так считал, сидел и думал. Эта информация была у него в подсознании.

Виноградов: Когда мы говорим о страхе, то, конечно, мы имеем в виду глубинные комплексы. Комплексы, идущие из подсознания. Это не то, что он сегодня наслушался передач о замерзающих бомжах и тут же испугался. Это было заложено у него в крови - в той жизни, которую он провел у себя на родине.

Копылова: У нас есть еще один телефонный звонок.

Радиослушатель: Я не боюсь ни трещинок на асфальте, ни кошек, ни цыган. И даже на все вопросы, которые вы зачитали, у меня хорошие ответы. Но я до ужаса, до смерти боюсь грозы. Это что-то ужасное, до дикости.

Виноградов: Бог-громовержец всегда вызывал ужас у людей, и это связано с двумя факторами. Первое – ужасающие раскаты грома, второе – то, что во время грозы меняется электрическая активность всей атмосферы и у человека наступает своеобразная вегетативная реакция. Кстати, люди, работающие с источниками того или иного излучения, очень часто становятся тревожными. Поэтому здесь первое – электрозвуковое раздражение, второе – магнитное, и третье – в детстве, наверняка, закладывали, что во время грозы нельзя выходить на улицу, нельзя стоять под деревьями... Совокупность этих трех компонентов рождает фобический страх.

Копылова: Возможно, в детстве когда-то маленький ребенок был очень впечатлен вот этими явлениями – раскатом грома, яркой молнией, - некоторые и во взрослом состоянии от этого содрогаются. Где-то в подсознание этот животный страх запал и зациклился.

Виноградов: Кстати, домашние животные, живущие даже в городах, во время грозы забиваются под кровати, под ванну, в какой-то глухой угол, где не видно молнии и не слышно грома.

Копылова: Человек, который боится спускаться в метро, может, в принципе, обойтись наземным транспортом. Человек, который боится летать в самолете – тоже, в принципе, может обойтись железнодорожным транспортом. Можно стараться избегать встреч с какими-то животными или насекомыми, внушающими страх. Но что делать профессионалам? Существует же огромный перечень страхов, присущих представителям той или иной профессии… Причем возникают они не сразу, проявляются неожиданно. Хирург, который много лет провел у операционного стола, вдруг начинает бояться делать операции. Подводники, которые порой много месяцев находятся на подводной лодке, в замкнутом помещении… Та же самая ситуация с артистами и певцами, когда они вдруг начинают панически бояться выйти на сцену. Причем – не просто боятся, они имеют дело с учащенным сердцебиением, полуобморочными состояниями… Я знаю, что вы очень много работали с военнослужащими, которые потом отправлялись в горячие точки. Наверняка их как-то готовили…

Виноградов: Дело в том, что людей сначала отбирают. В подводники, в космонавты, в спецподразделения… И готовят только тех, у кого есть способности. Попробуйте всех научить петь? Это невозможно. Идет конкурс, отбирают наиболее способных. В театральный институт, например, принимают людей с актерскими данными. Поэтому когда мы готовим спецподразделения, космонавтов, подводников, летчиков, мы тоже отбираем людей с определенным типом нервной системы, с определенным типом психической деятельности.

Копылова: Но нет же никаких гарантий, что ничего не случится в дальнейшем!

Виноградов: За ними ведется постоянный контроль, который и обеспечивает эту стопроцентную гарантию, потому что мы не можем допустить, чтобы у космонавта на орбите был психологический сбой. Такой сбой был у одного-единственного космонавта, у женщины-космонавта - у Валентины Терешковой, наверное, все видели об этом фильм. А я в те годы учился в аспирантуре в Институте медико-биологических проблем и имел возможность лицезреть все это лично. Так вот после этого случая и отбор, и контроль за состоянием будущих космонавтов в процессе всей их жизни сильно ужесточили.
Когда у хирурга, у певца, у артиста начинается психологический сбой и развивается профессиональный страх, тогда надо подумать, прежде всего, о физическом здоровье. И в первую очередь, о проблемах с сердцем и сосудами. На пустом месте это не бывает, источником, скорее всего, является телесный недуг.

Копылова: Спасибо, Михаил Викторович! Давайте попробуем успеть ответить еще на один звонок нашего радиослушателя.

Радиослушатель: Когда мне доктор прописывает глазные капли, я всякий раз испытываю страх, что лекарство поддельное, и я могу ослепнуть.

Виноградов: Понимаете, зрение, пожалуй, самый важный из всех органов чувств, потому что ослепший человек становится беспомощен, зависим от окружающих. Поэтому страх ослепнуть - у всех людей заложен биологически, изначально. Можно стать глухим, можно стать хромым, можно не чувствовать запахи, но видеть окружающий мир хочет каждый. Хотя был такой парадокс. Молодой доктор Федоров, который стал хорошо оперировать и возвращать зрение, пришел в Общество слепых и сказал: Я – ваш доктор. Я готов бесплатно прооперировать большое число больных, вернуть им зрение. И тогда члены Общества слепых отказалось от услуг Федорова, и нас, московских психиатров, собирали, чтобы объяснить этот феномен. Люди привыкли быть слепыми и адаптировались к этому. Им психологически некомфортно что-либо менять. Но, в целом, зрение – это то, над чем дрожит и о чем беспокоится каждый человек. Поэтому ваш страх объясняется очень просто и болезненной основы не имеет.

Копылова: Михаил Викторович, у нас осталась буквально одна минута. И мне очень хочется задать вам еще один вопрос. А заразны ли страхи?

Виноградов: Заразны.

Копылова: Я слышала, что если маленький ребенок станет свидетелем сцены, когда его мама панически боится, например, мыши, у него в дальнейш%D�rt����q��h�2оже может возникнуть фобия в отношении мышей…

Виноградов: Вообще, если употреблять термин "заразительность" - не в том смысле как инфекция, конечно, - чихнул и заразил всех окружающих, а психологически - все психические болезни заразительны. Они индуцируют людей на восприимчивость к такого рода страхам, вызывают фобии и самые различные невротические состояния по принципу психологической заразительности.

Копылова: Что ж, проинформирован – значит, вооружен. Поэтому, дорогие радиослушатели, берегите себя от подобных ситуаций и людей, которые могут на вас таким образом воздействовать. Наша передача подошла к концу. И мне хотелось бы закончить ее философским высказыванием Сенеки: "Если хотите ничего не бояться – вспомните, что бояться можно решительно всего".
В